"Петля времени" ("Looper"). Фантастический боевик. читать дальшеМдя, хорошую вещь залупером не назовут... Мутненько и нелогично. Действие в будущем через пару десятилетий, куда из более отдаленного будущего закидывают спеленатых жертв на убийство специальными киллерами-луперами. Что там за зачистки в будущем - так и не показали (на словах - мафия! Шаман приказал!), зачем на смерть отправлять в прошлое - тоже (т.к. отправители семейство отправляемых расстреливают без стеснения), да еще серебро за каждого убитого слитками в "посылку" прикладывать (за убийство старого самого себя серебра полагается в разы больше, типа моральная компенсация). История с мальчиком-Шаманом безфинальная и натянутая, служит скорее для демонстрации, как плох пришелец из будущего (благо действует он аналогично терминатору и охотится за сыном Сары) и как ладит с детьми и женщинами он же в настоящем. Из хорошо показанного - сцены нанесения урона молодым и получение урона старым альтер-эго, включая финал, да еще коротенькая стрельба с двух рук из FN P90 Брюсом Уиллисом.
"Напролом" ("Lockout"). Фантастический боевик. читать дальшеСюжет построен на нелогичности и непрофессионализме, да настолько, что смотрела я фильм как комедию-пародию. Сошлись, значицца, кланы рукожопых и тупорылых - да и нарожали детей, и все персонажи фильма (а также создатели плодов цивилизации, которыми они пользуются) относятся либо к первым, либо ко вторым, либо удачно совмещают... разве что лидер зэков малость в лучшую сторону отличается (у него братец за двоих отрывается) - а потому понимает, в какой они здц. Начать с места действия: тюрьма для особо опасных на орбите (если ею не управлять вручную, она через несколько часов упадет), нашпигована пулеметами (и все смотрят наружу, не внутрь периметра), сканеров на входе в безоружную зону нет (честное слово, у вас с собой стволов нету?), стекло в переговорке мирных с зэками бьющееся, систем безопасности нет (хотя... тревожные лампы всех распугают и всем всё покажут!), все отсеки с зэками отключаются парой кнопок с ЦУПа (который не охраняется). Отмаз на всё - зэки же в стазисе, не сбегут. Сбежали - во время интервью с президентской дочкой... Операция спасения - отдельная серия фейлов, и главный спасатель (он же единственный - нафига отряд спецназа заслылать, пошлем одного провалившегося агента, которого и так в ту тюрьму почти засадили) это даже осознает, чем,как и тот самый лидер зэков, становится даже симпатичен - всё ж не совсем дебилы, в отличие от... А, еще тут девушка ухоженная и миловидная, и космические сцены более-менее. Впечатление - либо смотреть и ржать, либо не смотреть, потому как смотреть всерьез - это ...
Проспать в школу. Ввалиться в класс в середине третьего урока в верхней одежде. Потерять чужую тетрадку с домашкой. Угрожать владельцу тетрадки двойкой. Вот какой пример подает ученикам учительница русского и литературы.
Сегодня солнечно Первый полностью ясный день в нынешнем декабре и еще за сколько-то дней пасмурного ноября... Слегка морозно и даже малость снегом припорошено. Неужто зима начинается ?
Пишет Линдвурм: Maskirovka - special stealth skill of russian green ninjas. Montirovka - special weapon of russian green ninjas. Pollitrovka - special secret magic potion of russian green ninjas. Zviezdyuli - special ultimative kung-fu of russian green ninjas.
Перечитала "Ловец человеков", "Пастырь добрый" и "Ведущий в погибель"читать дальше- ну, потому что душа требовала продолжения после "И аз воздам". Т.к. на этот раз сюжет, взаимодействие сил и особенности мира уже не являлись тайной, на постижение которой брошено основное внимание - это самое внимание само собой сместилось на слой личностей героев, на сопереживание и понимание логики действий Гессе и его коллег. В первое прочтение это случалось в ключевые моменты (горящий замок, пепельная деревня...), освоилась только к 6-й книге, став следить за всеми слоями сразу. Здорово же, когда при перечитывании удовольствия получаешь чуть ли не больше, чем в первый раз
Алексей Осадчук "Цитадель" (2-я книга цикла "Зазеркалье"). ЛитРПГ в фэнтезийной игре. читать дальшеНа этот раз все дела героя сосредоточены на стремительном зарабатывании репутации для все того же получения огромного кредита в банке. Продвигается Олег не по линии профессии шахтера, а по линии редкой расы энана, отсюда побольше квестов и приключений, меньше затянутости, но по-прежнему - спокойствие, неторопливость и обособленность героя. Язык все так же грамотный и даже интеллигентный русский. Ощущение - между неплохо (цель, логика, изложение) и хорошо (не хватает мне эмоций, риска, взаимодействия или хоть обустройства).
Кирилл Еськов "Последний кольценосец". Фэнтези по Средиземью, еще один взгляд на Войну Кольца. читать дальшеРассказчик находится как бы в будущем Средиземья, находящемся примерно на нашем техническом уровне (в т.ч. отсюда много анахроничных, современных слов). Как в учебнике, изложены события до, во время и после войны (в которых никаких полуросликов, энтов и т.п. не фигурирует - только люди, эльфы, доля магии и пропаганда), что приятно - всё с логикой и обоснуем, это занимает примерно четверть книги. Еще четверть - приключения последнего кольценосца Халаддина (с назгульским колечком и крошечной компанией), которому умирающий назгул поручил изгнать из мира эльфов и магию, дабы спираль прогресса цивилизации не свалилась в кольцо вечного застоя; в этой части многовато совпадений, отдающих роялями; для промордорских участников финал чаще благополучный. А половина книги почему-то про войну разведок, в основном на территории Умбара, профессионально-цинично, но не слишком занимательно, т.к. вторично; тут участники гибнут как мухи... вжж-вжж-вжж-шлеп. Основная эмоция, вызываемая героями - жалость к трагическим случайностям в их судьбе: написали идеалисты, как избежать войны - и дали Гэндальфу способ развязать войну; начали оживленные мертвецы возвращать себе личность - и нате, снова конец; Арагорн мир перевернул ради эльфийки - а она сперва отказывает в близости, потом в обычную (и нелюбящую) женщину превращается; куртизанка предостерегает любимого от опасности - а тот из лихости шею под удар подставляет... Жалость - несколько не та эмоция, далековато от катарсиса. Сочувствие вызывает только выбор, данный барону-шпиону Тангорну: провалить самое важное поручение в жизни и жить до старости с любимой женщиной, либо выполнить и погибнуть... но и тут автор таки скомкал с осознанного выбора до цепочки случайностей/чужих решений. Весьма любопытно как конструкт, прописыванием мира и персонажей автор особо не заморачивался, в целом - неплохо.
Виталий Бодров "Охотник". Средневековое фэнтези в сталкерском стиле. читать дальшеПовествование от первого лица, коим является охотник из захолустья, нанятый парой столичных магов в качестве проводника в Злой лес и древние руины. Маленький отряд встречает множество монстров, нежить, лесных болотных эльфов и враждебных людей, узнает причину тысячелетнего магического катаклизма, породившего аномальную зону, и немножечко спасает мир. Более-менее неплохая бродилка с долей юмора и без претензий, чтиво на раз развлечься.
Цикл "Город Осень" ("Дивизионный комиссар", "Без гнева и пристрастия"). Технофэнтези и детектив с налетом нуара читать дальше; напомнило детективы Чейза и Спиллейна. Итак, имеем две отдельные истории о спецкомиссаре полиции Викторе Грае, хронологически следующие одна за другой, но каждая со своим расследованием и финалом. Оригинальный авторский мир (впрочем, как всегда у Корнева) - этот мир расколот на части, соединяемые железными дорогами; обычные люди могут жить только в поселениях-пузырях, вокруг которых Вечность и хаос, и только некоторые могут противостоять их вывертам, т.к. несут в своей крови магию времени. К таким особенным и относится ГГ, потому он и работает в спецотделе, расследующем связанные с магией дела и затыкающем словно МЧС прорывы Вечности. Он имеет дела с мафиози и продажными политиками, он идет по следу и становится неудобным (скорее, более неудобным, чем обычно), что ведет к дополнительным угрозам ему и близким. Как бонус - в первой книге герой узнает многое об отце, пропавшем еще до его рождения. А в каждой книге - спутанный клубок дел, по которым из конца в конец города носится Виктор, яростное биение жизни час за часом в течение нескольких дней, за которые меняется расклад сил в городе Осень - в том числе под влиянием действий комиссара. Добротно и хорошо.
Цикл "Всеблагое электричество" (дилогия "Сиятельный" и "Бессердечный"). Технофэнтези с детективом и почти стимпанк читать дальше- почти, т.к. пар и порох слабее, чем электричество, которое борет магию, тут наука заняла место религии, а Тесла и Эйнштейн - места святых и пророков ее, притом - оборотни, вампиры, демоны в наличии. Мир слегка похож на наш как отдаленная альтернативная история с совершенно иными политическими и культурными раскладами. В этом мире в недавнем прошлом падшие ангелы господствовали над человечеством, а некоторые люди унаследовали толику их проклятой крови и магический талант - Сиятельные, к которым относится и главный герой, Леопольд Орсо. Нищий молодой виконт, которого не выкинули из дома за долги только потому, что над поместьем висит смертельное практически для всех проклятье; жандарм, уволенный со службы в начале истории, но продолжающий вести свое расследование уже на вольных хлебах, тем более что жизненно в нем заинтересован, и едва успевает уклоняться от очередного удара неизвестных противников... или не успевает. Показан каждый день этого расследования в значимых и ярких деталях, сюжет мчится на всех парах, и, как в "Дивизионном комиссаре", тайны прошлого во многом виноваты в настоящем. Опять же, хорошо и добротно. Нельзя не сказать, что напоминает пеховского "Пересмешника"... а еще - "Биошок инфинти".
"Последний город". Мрачное технофэнтези про своеобразный постапокалипсис, ну или подзатянувшийся апокалипсис читать дальше: конец света обошел лишь один город, и тот загнивает в попытках устоять перед напором Хаоса. Мир с вполне высокими технологиями, преимущественно работающими на крови - даже транспорт и оружие, а уж тем более магия. Мир, в котором человек ценен больше как сырье, а не функция или личность, серый пыльный мир без солнца и чистого неба. Главный герой, Марк - обычный служака из патрульных, охраняющих Город от вторжения хаотических созданий, и попал он в обычную неприятную ситуацию - должен был стать козлом отпущения у коррумпированных сослуживцев, с обычным тут смертельным исходом. Но ГГ такой исход не устраивает, потому использует все возможные - всё больше преступные - способы выжить, вылечиться, уйти от облавы, разобраться в происходящем. В последнем пункте велика роль второго героя - своеобразного ангела апокалипсиса, идущего к своей цели "добить этот мир". Слабее ли роман вышеназванных? Пожалуй, всё же нет. Мрачнее, безнадежнее, с меньшим акцентом на героях и с еще большим количеством экшена, как бег от смерти на пределе сил без возможности присесть и отдохнуть.
"Пятно". Фантастический боевик с постапокалипсисом в отдельно взятом регионе Земли, оно же "пятно", оно же бывший Челябинск. читать дальшеПредыстория такова, что к нам таки прилетели инопланетяне, воюющие с другими инопланетянами, что значительно перекроило лик планеты. Большинство уцелевших приняло жизнь по новым правилам, но какая-то часть людей этого делать не хочет и выживает в пятнах - оставшихся после боевых действий зараженных, зато и непросматриваемых техникой местах. Описано детально происходившее с героем в течение нескольких дней, повествование, как обычно, от первого лица. Владимир - обычный парень, ловкий и сообразительный (крутой, но легкий) однажды вынужден стать проводником у спецназовцев, ищущих нечто в развалинах. Крепкий экшн сталкерского уклона с хорошей развязкой. Перед прочтением романа имеет смысл ознакомиться с рассказом "Инквизитор" - чтобы сориентироваться в новом авторском мире. И да, в этом мире автор нетолерантно потоптался по злободневности.
"Повязанный кровью". "Классическое фэнтези на грани темного фэнтези"читать дальше с колдунами, эльфами, вампирами и прочей нечистью. Ну да, светлых и прекрасных - это к другому автору, тут всё цинично, обыденно и кроваво. Что сюжет, что интрига, что завязка-развязка - мутные, основной интерес представляет повседневная жизнь типичного средневеково-магического мира из лоскутов-королевств через видение типичного одиночки-приключенца (пусть даже в компании наемников), ввязывающегося во всякие побочные квесты на долгом пути к своей собственной цели (найти сбежавшую возлюбленную). Это для него квесты - побочные и не главные, а в общей картине поважнее его самого, что иногда и мелькает, ну и финал - герой был только проходной фигурой в партии игроков покрупнее. Неплохо - не более. Разве что любопытство слегка зудит, случайно ли такое количество имен и описаний (начиная с самого Кейна) отсылает к "Хроникам Амбера" - или это только совпадение? К роману примыкают как приквелл несколько слабеньких рассказов.
Цикл "Экзорцист" (дилогия "Проклятый металл" + "Жнец", две отдельные истории "Мор" и "Осквернитель"). Темное фэнтези с уклоном в работу спецслужб. читать дальше Первые две книги претендуют на размах, но получается только размазать тонким рваным слоем, из которого торчат обрывки сюжетных нитей. Повествование от первого лица Себастьяна Марта, главного героя всего цикла, но (в отличие от прочих книг Корнева) с главами про действия еще ряда персонажей в разных странах во время всеобщей войны; постепенно - к финалу дилогии и схватке с подобием темного властелина - они таки сойдутся в один узел. Мир, схожий с Европой позднего средневековья, своеобразная система магии в религиозном обличии. Из Бездны бесы прорываются в мир людей и захватывают души, внося в мир магию, с ними борются экзекторы и экзорцисты, а у убийцы/шпиона Себастьяна появился своеобразный талант порабощать бесов и использовать их силу - конечно, на благо короны.
В следующих двух книгах автор от глобальности, многозначительности и многоперсонажия отказался, полностью переключившись на бойцов невидимого фронта, что явно пошло на пользу - из посредственных романы перешли в разряд уверенно хороших. "Мор" сосредоточен на подковерной борьбе тайных служб нескольких государств, даже форма - роман в допросах! Себастьян на пике формы действует в группе с агентами-циркачами на чужой территории. Больше внутренней жизни шпионов, реалистичности и жестокости, человеческих чувств и многоходовок. И герои, увы, просто карты в политической игре - пафосу тут не место, он выше, на уровне официальных объяснений... Действие происходит пару лет спустя после первой дилогии, длится несколько месяцев. "Осквернитель". Агент не то чтобы вышел в отставку (бывших шпионов не бывает?), но законсервирован и носит личину вора в законе Себастьяна Шило. Однако влезает в политическую игру, снова спасает свою (и не только) шкуру от чрезмерно рьяных охотников из числа бандитов, королевских людей и чернокнижников. А т.к. герой уже достиг зрелого возраста (десяток лет спустя после предыдущей книги), присутствует тоненькая любовная линия с намерением остепениться.
Цикл "Приграничье" - постепенно разрастающийся и уже имеющий подциклы по действующим лицам: Лёд, Апостол, Хмель и Клондайк + рассказы про других обитателей Приграничья, встречающихся в книгах про всех вышеназванных героев. Мрачноватое боевое технофэнтези с чертами ледяного постапокалипсиса и попаданчества в другой мир. читать дальшеКусочки российских территорий в результате чужой войны были вырваны из нашего мира в 1990-е годы и образовали, слившись с кусками мира чужого, Приграничье, куда то и дело проваливаются и вынуждены тут выживать люди (но кое-кто и по своей воле туда-сюда перемещаться может). Действие в большинстве произведений цикла происходит на территориях Форта, в одной - в конкурирующем Северореченске, в одной - в России, ни разу - во враждебном Городе. В Приграничье почти весь год царит зима, круглогодично - нежить, нечисть, отродья Стужи, высокий магический фон, мутировавшая и чуждая флора и фауна - и все они крайне вредны для человеческого здоровья. В помощь людям - огнестрел, холодняк, магия и сообразительность. Повествование в романах идет от лица главного героя, охватывает краткие временные отрезки - зато в подробностях даже чрезмерных, от чего и с кем поел до как и где наоборот. Качество цикла в моем ощущении колеблется между плоховато до почти хорошо - в общем, не лучшая вещь автора, пусть и самая известная.
Началось Приграничье с историй про Льда, рядового патрульного, склонного к отмороженности, резкой реакции и повышенной выживаемости. Первая дилогия - "Лёд" и "Скользкий". У героя оказался мощнейший артефакт, много кому нужный, потому эти много кто открыли на него сезон охоты. Сам Лёд долго недоумевает, что за пц происходит - потому как в обыденном предмете артефакт он не распознает, а сказать, чего от него надо, долго никто не догадывается. Но - "что нас не убивает, делает нас сильнее", и способности свои Лёд таки постепенно развивает, хотя вроде как остается обычным человеком по мышлению и делам. Неплохо, на момент прочтения (10 лет назад) - необычно. Вторая дилогия - "Черные сны" и "Черный полдень". У героя проявляется всё больше талантов и отмороженности, он стал как-то... проще? Но одновременно расклад, в который он затянут, стал сложнее - тут уже не квест, а сплетение интересов группировок, эта сторона истории обретает всё большую самостоятельную ценность и глубину, отодвигая ГГ на второй план. Да и используют его все подряд, не давая передышки - экшн аж из ушей брызжет. "Чистильщик". Лёд несколько лет спустя в нашем мире, в том городе России, куда притащили артефакт для связи с Приграничьем - и получили странные явления магического характера. На расследование кинули известно кого уникального, сочетающего способности кондуктора, навыки убийцы и знания патрульного. Да и предотвращать "большой бум" ценой своей жизни ему не впервой... Развивалась эта книга шатко-валко, а вот финал вышел сильным.
Дилогия про Евгения Апостола - "Ледяная цитадель" и "Там, где тепло"; предварительно желательно прочитать рассказ "Ликвидаторы", чтобы познакомиться с СЭСовцами. ГГ - мелкий бизнесмен и уник с талантом к ясновидению, которому убивать и вообще причинять вред скорее вредно для здоровья, но по мере сюжета таки приходится. Приятно, что всё-таки это другой характер - в данном случае более спокойный и деловой, может, более скучный и не ироничный. С ним сотрудничают персонажи из книг про Льда, среди которых уник-пиромант Напалм - взгляд на него уже с другой точки зрения, как и на способности уников. А заодно и другой, более обывательский и незнающий взгляд на события, происходившие во второй дилогии Льда - т.к. действие тут начинается через месяц после тех. Начинается с того, что Апостол ненароком засветил то, что кое-для кого представляет немалую ценность, и на него начинаются покушения (правда, знакомое начало?). Ведет расследование, дает дополнительные штрихи к внешней и внутренней политике Форта, но больше всего несется куда-то и зачем-то, отбиваясь от нападений... Из интересного - поход в Северореченск, кусочек жизни другой территории Приграничья. Смутная дилогия - читается легко, в забывается так же.
В соавторстве с Крузом Корнев начал очередной подцикл, две книги в нем уже есть, у каждой мини-финал, как бы промежуточный результат; в таком ключе можно писать бесконечно, и на чем товарищи писатели остановятся - уже непонятно (я ожидала одну, максимум две, а их уже заявлено три). "Хмель и Клондайк", "Холод, пиво, дробовик" - каждый автор пишет за своего героя от первого лица, каждому герою даны некоторые черты автора. Соответственно, Круз про оружейника с Аляски, Николая по прозвищу Клондайк, а Корнев - про пивовара Вячеслава по прозвищу Хмель. Оба живут в Форте, более того - в одном доме, где половина - оружейный магазин и мастерская, половина - бар и пивоварня. Т.к. некие темные личности лезут в их общий дом и на обоих устраивают покушения, то общая проблема сближает обоих, объединяя их (да еще с помощниками) в неплохой многофункциональный отряд. В первой книге они фактически спасают Форт, старательно оставаясь неизвестными героями, во второй тихо избавляются от крупного личного врага, который гадит многим в Форте тоже. Занятно наблюдать характерный стиль каждого из писателей: если Корнев дает краткое внешнее и функциональное описание девайса как для незнающих, то Круз понтуется моделями и марками без разъяснений и примечаний, типа, кто не знает, что это - его проблемы. Герой Корнева старается выглядеть неприметным, свою непростоту грамотно скрывая, имеет в нагрузку подвешенную над головой смерть - и необходимость добывания ресурса для выживания. Герой Круза предпочитает гордиться своими достижениями, он был крут в той жизни и благодаря случайностям - связям из той жизни тут - продолжает по-прежнему суперменисто жить, скрываясь только в очень некоторых случаях; постоянной "отложенной смерти" он не несет, просто не может вернуться на землю (пока?) - да ему и тут понравилось. При таком вот непосредственном сравнении оказалось, что стиль Корнева мне нравится больше; общий результат, сочетающий в т.ч. лучшие черты авторских стилей - хорош... если не поставят на конвейер. А признаки этого стали проявляться уж во второй книге сотворчества...
Загорелось для некоторых типов файлов сменить иконки, но чего-то на иконки от подходящих открывающих программ меняться они не захотели. Ладно, пойдем другим путем. Нашла подходящие картинки. Открыла их в программе IcoFX 1.6.4 (старая версия - зато русифицированная и бесплатная), задала размер побольше из понимаемого виндой - на 256 пикселей, сохранила как ico. Открыла в программе Default Programs Editor -> пункт File Type Settings -> пункт Icon -> нужный тип файла из списка -> кнопка Next -> кнопка Browse и выбор местонахождения иконки -> кнопка Save Icon. Перфекционирую.
Анатолий Вассерман о фантастике и фэнтези (из книги "Самые интересные факты, люди и казусы современной истории, отобранные знатоками"): читать дальше Двуликая фантастика
Мифологический взгляд на науку Несколько слов о науке и магии. История искусств в значительной степени представляет собой смену художественных методов постижения действительности. Классицизм построен на сверке реальных событий с явно выраженным устами особого персонажа — резонёра — идеалом автора, опирающимся на его представление о древней истории. Романтизм выделяет крайности поведения: от предельной гнусности до возвышенного самопожертвования. Реализм — отбор типичнейших событий… По мере исчерпания художественных открытий метод забывается. Классицизм ныне бытует разве что в виде нравоучений для младших школьников. От романтизма отпочковались два жанра — детектив и дамский роман, остальное забыто. Уже просматриваются пределы возможностей реализма. На смену исчерпанному методу творческое сознание создаёт новый. Добрых полтора века назад из традиций мифа и потребностей обучения сложилась фантастика — мысленное создание заведомо невозможных в данный момент обстоятельств с последующим исследованием поведения людей в таких обстоятельствах. В фантастике выделены две технологии создания невозможных обстоятельств. Они названы английскими терминами fantasy (фантазия) — где нужный эффект создаётся обращением к неким сверхъестественным силам — и science fiction (научная фантазия) — создание предлагаемых обстоятельств средствами развитой науки и техники. Но так ли важно, творится невозможное силой заковыристых слов на неведомом языке или столь же непонятных формул на языке математики, изученном ещё в детстве и с тех пор прочно забытом? Даже самый могущественный маг редко действует в одиночку. Куда чаще главный чудотворец окружён подручными, исполняющими рутинную работу и — ради художественного контраста — оттеняющими своей неуклюжестью искусство героя. Порою основное содержание — развитие и совершенствование подручных: читать о внутренних изменениях зачастую увлекательнее, нежели о внешних событиях, ибо почти каждый читатель располагает немалым опытом собственных изменений, а потому может соотнести прочитанное с пережитым. Обучение чародейству вылилось в отдельный жанр, сходный с романами воспитания, популярными в рамках большинства художественных методов. Созданная фантазией Джоан Питёр-Джэймсовны Роулинг школа Хогвартс — лишь одно из множества магических училищ. Чем они отличаются от школ и вузов, описанных поколениями реалистов? И заметна ли читателю разница между магом во главе обширного клана и академиком во главе большого исследовательского института? Многие фэнтэзи отличаются от сайнс фикшн только внешним антуражем. Внутреннее же самоощущение мага, вникающего в тончайшие взаимоотношения призываемых им сверхъестественных сил, дабы из их противодействия извлечь нужный эффект, по описанию таково же, как у физика, выстраивающего очередную версию единой теории поля и на её основании разрабатывающего технологии преобразования материи. Так что же, неужели между главными разновидностями фантастического метода различие только стилистическое? Нет. Личностное. Ключевой элемент фэнтэзи — личный магический дар. Человеку, не наделённому врождёнными способностями к чудотворчеству, не принесут пользы никакие тренировки, примеры других магов, древние фолианты… Та же Роулинг строит значительную часть интриги своего семитомника вокруг взаимоотношений волшебников с магглами — обычными людьми, начисто лишёнными способности колдовать. Причём чаще всего — в том числе и у Роулинг — эта способность наследственная. Она лишь в порядке редчайшего чуда может появиться у человека, не состоящего в родстве с признанными кудесниками (и то всегда остаётся возможность сослаться на давние внебрачные связи). Наука же опирается не на чьи-то личные возможности, а на коллективный взаимосвязанный труд. Гений может определить направление прорыва (иной раз на десятилетия вперёд), но только на почве, подготовленной всем научным сообществом. Оно же и пойдёт в этот прорыв. В этом сообществе далеко не все равно талантливы. Рутинную же работу — вроде расчётов по готовым формулам — и подавно могут исполнять люди, не отличающиеся ничем, кроме усидчивости. Даже гениальность в науке, похоже, поддаётся воспитанию. Судя по деятельности Загорского интерната для слепоглухих (и её подробному исследованию выдающимся философом Эвальдом Васильевичем Ильенковым), врождённых интеллектуальных способностей у человека нет. Даже основная масса рефлексов, традиционно считающихся врождёнными, воспитывается — просто в столь раннем детстве и такими простыми средствами, что из этого этапа нашей жизни мы ничего не помним. Если же изучить творческий путь любого учёного, не обнаружится ничего сверхъестественного. Разве что любознательность да трудолюбие — но уж эти-то качества несомненно можно натренировать. И с посторонней помощью, и по собственной воле. Вершины науки — в отличие от любых, даже найнизших, ступеней магии — доступны любому. Её достижения рано или поздно становятся всеобщим достоянием. Не говоря уж о том, что на протяжении многих веков явлениям, кажущимся сверхъестественными, рано или поздно находилось естественное объяснение — и не видно причин, способных оборвать эту традицию. Реальный мир — мир науки, а не магии. Мир science fiction, а не fantasy.
Фантастика — творческий метод
Познать реальность можно взглядом через нереальное Несколько слов о творческом методе фантастики. Этот монолог я начал готовить, когда мне попался на глаза рекламный буклет американского истребителя Ф-22 «Раптор», то есть «Хищник». Многое в его описании ещё недавно казалось фантастикой. Впрочем, он и сейчас в изрядной степени — фантастика. Он ещё дорабатывается. Достигнутые технические характеристики, мягко говоря, далеки от заявленных. Но всё же он в какой-то мере уже реален. Сходным образом воплотились в жизнь многие рассказы фантастов прошлого. Скажем, список осуществлённых идей Жюля Верна занимает десятки страниц. Это даёт многим основания полагать, что и из нынешней фантастики многое рано или поздно сбудется. Но фантасты прогнозируют веерным залпом. Их много, говорят они о разном. Кто-то куда-то да попадёт. Поэтому я читаю фантастику вовсе не в поисках удачных прогнозов. А ради познания мира и общества в целом. У нас принято говорить, что фантастика — специальный жанр в литературе и в производном от неё кинематографе. В производном — поскольку львиная доля фантастических фильмов так или иначе опирается на фантастические же книги, и многие писатели-фантасты подрабатывают сценаристами. Жанр — понятие сравнительно узкое. Каждый конкретный жанр кому-то нравится, кого-то не интересует. Дамскими романами многие зачитываются — а я читаю только те из них, что по нынешней моде объединены с детективами.
Я же полагаю, что фантастика — творческий метод. Например, в советское время высшим считался творческий метод реализм: автор старается как можно точнее отразить явления, наблюдаемые им в жизни. Конечно, из всего наблюдаемого он выбирает то, что отражает интересующую его концепцию — но иллюстрирует её по возможности реальными, а не вымышленными примерами. Творческий метод романтизм в начале XIX века был ведущим во всём европокультурном мире. Он не просто выбирает явления, а преувеличивает их — показывает в особо возвышенной или, наоборот, отталкивающей форме. Пожалуй, последний великий романтик — Чарлз Диккенс. Его принято относить по ведомству реализма — но такие типы, как Феджин или Урия Хип, в природе в свободном состоянии не выживают. Нынче романтизм почти забыт — остались только порождённые им жанры вроде помянутых мною дамских романов и детективов, где герои и страсти преувеличены. До романтизма был популярен творческий метод классицизм. Для новых явлений искусственно выстраивалась рамка из форм, опробованных ещё в глубокой древности. Привычные читателю формы не отвлекали от исследуемого содержания, зато давали ориентир для сравнения. Творческий метод фантастики — искусственное конструирование обстоятельств, позволяющих автору ярче выразить ключевые черты интересующих его явлений. В наших быстро меняющихся обстоятельствах фантастика, на мой взгляд, куда эффективнее реализма постигает реальность. Потому что позволяет сосредоточиться на ключевых чертах явления, выделить их и таким образом облегчить их анализ. Примерно таким же образом эксперимент в контролируемых условиях значительно облегчает анализ явления по сравнению с его наблюдением в природе. Скажем, разряд молнии в природе наблюдали с незапамятных времён, но сущность его поняли, только когда смогли воспроизвести разряд — пусть слабенький — в лабораторных условиях. А шаровую молнию пока не удалось воспроизвести лабораторно во всех значимых подробностях — и мы до сих пор ничего не знаем о её внутренней сущности. Фантастика — нечто вроде лаборатории, позволяющей контролируемо изучать нужное явление. Но само явление берётся из реальности. Соответственно фантастика — такой же метод художественного исследования реальности, как классицизм, романтизм или реализм. Путаница между жанром и методом сослужила фантастике дурную службу — вытеснила её на периферию массового читательского сознания. В центре всеобщего внимания оказываются лишь немногие образцы, что изрядно умаляет познавательную мощь общества. Правда, в советскую эпоху путаница оказалась даже полезной. Ещё в начале 1930-х — в период становления Союза Писателей СССР — серьёзно обсуждалась возможность признания допустимости двух творческих методов — социалистического реализма и революционного романтизма. Возобладала точка зрения, что романтизм не соответствует требованиям регулярного социалистического строительства. Всё многообразие советского художественного творчества было подвёрстано под одну гребёнку — социалистического реализма. Если бы в ту пору фантастику признали творческим методом, её скорее всего тоже запретили бы. А так она — хотя и на птичьих правах — существовала в советское время. И не просто существовала, а успешно развивалась. На мой взгляд, многие произведения советских фантастов — на уровне лучших мировых шедевров. Сейчас официальное единомыслие формально отменено (хотя фактически осталось и у нас, и — в заметно большей степени — в странах, обычно именуемых развитыми). Думаю, пора фантастам и их почитателям признать фантастику самостоятельным творческим методам. И тогда станет ясно: в рамках фантастики могут существовать всё те же жанры, что в любом другом творческом методе. А может быть, и новые жанры родятся. Правильно построенная карта — весьма желательная отправная точка открытий.
"Молекулы белка миозина шагают по актиновой нити, таща за собой шар эндорфина во внутреннюю часть теменной коры головного мозга (прекунеус), отвечающую за счастье"
Кинезин шагает вдоль микротрубочки в клетке и тащит за собой пузырек с грузом молекул. Что именно тащит, куда тащит - хз...
Ничего нового, но... Любое несделанное дело тянет на себя ресурс. Невымытая посуда, неотвеченное письмо, черновик поста, провисающая идея. Это только кажется, что ты полностью выкинул все это из головы и занимаешься чем-то другим. Если задача не снята из сознания полностью (то есть не было решения не делать вот этого конкретного дела вообще никогда), подспудно она все равно будет отъедать ресурс - точно так же, как незавершенный процесс в операционке. Одно несделанное дело - одна часть ресурса, два - две, и так до момента, когда все начинает подвисать, тормозить, глючить, требовать немедленных действий по устранению неполадок. Старые недоделки к тому же тянут в прошлое, образуют с ним ложноножки, по которым тоже уходит ресурс - внимание, настроение, чувство собранности, ощущение присутствия в настоящем моменте, бодрость духа и энергичность. И тут все просто: либо вынести елку к чертям, решив, что она больше не пригодится, либо найти ей применение, завершив отложенный квест. Чем меньше таких недоделок, тем больше ресурса сейчас.
На горе в ночное время Мы лежим в темноте и ждём. Мы покрыты и грязью и кровью, Мы лежим под проливным дождём. А все наши дома и все фермы Враги сожгли и сровняли с землёй. Мы смогли избежать захвата, Но ожоги остались в душе! Де Ла Рей, Де Ла Рей, ты придёшь и возглавишь буров? Генерал, генерал, мы сплотимся вокруг тебя! Вдалеке смеются хаки [англичане] А нас горстка против толпы. Но у нас за спиной наши горы, И зря они думают, что сильнее нас! Но сердце бура неусташимо И мы им это покажем, Когда на коне нас возглавит Лев Западного Трансвааля! [прозвище генерала Де Ла Рея] Де Ла Рей, Де Ла Рей, ты придёшь и возглавишь буров? Генерал, генерал, мы сплотимся вокруг тебя! А пока наши жёны и дети Умирают в концлагерях, Хаки ходят по нашей земле, Но восстанем мы ещё не раз! Де Ла Рей, Де Ла Рей, ты придёшь и возглавишь буров? Генерал, генерал, мы сплотимся вокруг тебя!
Занимательная статья с обилием фотографий про 4 типа изб. Из них три мне знакомы вживую по Ястребихе (русский - наш дом, словенский - большинство соседских, половецкий - один на всю деревню), четвертый же (угро-финский) растравил любопытство и, собственно, вывел на эту статью - экая громадина!
В северной Руси дома всегда строили деревянные, и не потому, что не умели строить каменные, а потому, что деревянный дом теплее, микроклимат в нем лучше, чем в каменном, ну и потому, что на Руси леса хватало. Все дело в теплопроводности дерева и камня. читать дальшеДерево с одного конца может гореть (температура этого участка будет около +300 градусов по Цельсию), а за другой конец полена вы можете свободно держаться рукой. С камнем такое невозможно: если камень с одного конца нагреть до +200 градусов, то к другому концу вы не сможете притронуться. Кирпич по степени теплопроводности тоже недалеко ушел от камня. Если бы наши предки жили в каменных замках, как англы и саксы, то нас с вами не было бы на свете, так как предки в нашем климате просто погибли бы - простудились и вымерли. Следовательно, деревянный дом - это условие жизни на Русском Севере. Можно, конечно, на севере жить в яранге из шкур или в чуме, но тогда ты не будешь русским, это будет совсем другая культура. Чтобы жить в яранге, необходимо, чтобы стадо оленей (источник шкур) было очень большое - не менее 30 оленей на одного человека. Итак, Русь - это деревянные дома, деревянное зодчество, деревянная культура. Неслучайно и свою денежную единицу рубль мы называем деревянным. Из дерева на Руси делали дома и корабли, телеги, сохи, бороны, кадки, чашки, ложки, игрушки,... божьи храмы тоже строили из дерева. Неслучайно самыми почетными профессиями на Руси считались плотницкое и кузнечное дело, и только на третьем месте стояло ремесло горшечников - гончарное. В разных частях нашей необьятной родины сложились разные стили деревянного строительства. В прежних своих статьях я показал, что великорусский этнос сложился в XIV-XVII веках из нескольких "родительских" этносов - варягов руси, словен, кривичей, угрофинов (меря, весь, кострома и др.). У каждого из этих этносов наверняка была своя манера строить дома, своя традиция. Народные традиции очень устойчивы: они, как и язык, сохраняются столетиями и даже тысячелетиями. Традиции - это то, что объединяет поколения людей в один народ, в один этнос. В ряде случаев традиции обусловлены особенностями климата и рельефа страны проживания, а в ряде случаев они просто проявление моды, привычки, и непосредственно с условиями жизни не связаны. Традиция плести вологодские кружева, например, не связана с климатом вологодского края. Кружева могли бы плести и в Орловской области*, но не плетут же. А вот валенки катать и носить, конечно, лучше на Севере (как-то жителя Крыма в валенках я себе не представляю). Когда какой-то этнос вынужден менять место своего проживания в результате нашествия более сильных противников или когда эти условия изменяются в связи с изменением климата, происходит изменение традиций. В стабильном же состоянии традиции сохраняются тысячелетиями. Мои предки по линии матери были плотниками и кузнецами, по линии отца - плотниками и каменшиками. Так что предмет, о котором будет идти речь ниже, мне в известной степени знаком по наследству. В детстве и юности я помогал отцу строить наш новый дом в селе Всехсвятское Ярославской области, а брат мой сегодня плотницким ремеслом занимается вполне профессионально: он создал небольшую строительную фирму в Всехсвятском. Такая фирма когда-то была и у нашего прадеда, только называлась она тогда плотницкой артелью. Это я говорю к тому, что традиции очень живучи: кроме генов есть еще какие-то носители информации, которые передают информацию из поколения в поколение, даже иногда через 2-3 поколения, как в случае моего брата. Еще в детстве я обратил внимание на то, что крыши у домов в нашем селе и соседних деревнях бывают двух типов: двускатные (конем) и трехскатные. Двускатные бывают с залобком (фронтоном) бревенчатым или с дощатым, трехскатные - со светелкой или без нее. Во фронтоне с задней стороны дома всегда делали два круглых отверстия диаметром 10-15 см для того, чтобы на чердак могли проникать голуби. Кроме различия в типе крыш, существовали различия в конструкции: дома были или небольшими четырехстенными, или большими пятистенными. Третий важный параметр, по которому различались дома в моем селе, - это этажность. Некоторые пятистенки были двухэтажными. Как рассказывала мне в начале 50-х бабушка Анна, тех, кто имел двухэтажные пятистенки, в 30-е годы прошлого века раскулачили и сослали в Сибирь, а их дома конфисковали и разместили в них конторы ("офисы" по-теперешнему). Хозяев одноэтажных пятистенков тоже расулачивали, но не всех, а только более богатых и, естественно, трудолюбивых и умных. Тех, кто жил в четырехстенках, не раскулачивали. К счастью, мои дед и бабка жили в четырехстенке, который дед построил в 20-е годы. В этом четырехстенке в 1947 г. я и родился, роды у мамы принимала моя бабка. Никакого роддома тогда в нашей местности просто не было, даже в райцентре. Но вернемся к типам домов и крыш. В своей жизни мне довелось исколесить Россию вдоль и поперек. Наблюдая типы и стили домов, я заметил, что каждый тип и стиль имеет свою географию, свою область распространения. Об этом и в этнографической литературе написано: в Архангельской и Вологодской области дома большие пятистенные, высокие с двухскатными крышами, южнее дома поменьше, а совсем на юге глинобитные и саманные хаты с четырехскатными крышами. Но от этой информации сколь либо четкой картины распределения типов домов не складывалось. Но, занимаясь историей возникновения русского этноса, я заметил, что типы домов на Руси несут информацию о тех этносах, из которых сложилась русская нация. Напряг свою память и вспомнил какие дома и где я видел, обратился к услугам интернета и просмотрел сотни сайтов, выискивая в них фотографии старых (традиционных) сельских домов, в том числе и портал Google, в котором сейчас появилось много фотографий, прикрепленных к космоснимкам. Всем авторам фотографий я выражаю свою признательность. И вот что я обнаружил... Можно говорить о традиционном русском типе дома, который, по всей вероятности, связан с этносом варягов руси. Этот тип распространен в виде широкой полосы от побережья Белого Моря вдоль рек Онеги, Ваги, Северной Двины, Сухоны, Согожи, Костромы, Волги от Углича до Нижнего Новгорода. На юг этот тип достигает широты Москвы и Нижнего Новгорода. Второй, назовем его уро-финским типом, распространен в республике Коми (бассейн реки Вычегды), отчасти в Архангельской и Вологодской областях, а также в Карелии. В этнографической литературе этот тип домов называют северорусским. Третий я условно называю словенским типом. Это дома с двускатной крышей, четырехстенные или пятистенные, но если пятистенные, то переруб (пятая стена) расположена не вдоль дома, а поперек, и по фасаду дома переруба не видно. Этот тип домов распространен в Новгородской, Псковской и западной части Тверской областей, а также в Смоленской области, на юге Карелии и в узкой полосе немного южнее Москвы. Четвертый тип домов по характеру крыши я называю половецким или кыпчакским типом. Это чаще всего глинобитные, саманные, а в северной части деревянные четырехстенные дома с четырехскатной крышей. В этом типе можно различить два подтипа: 1 - четырехскатная крыша без конька и 2 - четырехскатная крыша с коньком. Дома второго подтипа больше по площади, в них, вероятно, жили более богатые люди. Слева на картосхеме я постарался выделить зоны с распространением домов разного типа. Получилась очень интересная схема. На ней мы видим, что центральным русским типом сельского дома в России является пятистенок с трехскатной крышей, с дощатым карнизом и со светелкой на чердаке. На западе, востоке и юге от него идут зоны с угро-финским, словенским и половецким типами.
Умением прадеды всегда почти воевали, иначе б не было такой страны Дезинформация в истории.
Недавно был удивлен. Услышал от одного довольно грамотного человека суждение: «У нас что ни героизм, то бессмысленный. Все – с шашками на танки». А дальше речь зашла о сражении под Кущевской, когда в августе 1942 года казачьи части остановили фашистское наступление на Кавказ, и в нескольких сабельных атаках изрубили более четырех тысяч гитлеровцев. О наших потерях информации нет, кроме того, что они были значительны. И делается из этого вывод, что некие бездарные командиры, бросили казаков в самоубийственную атаку. Причем атаку бессмысленную – она всего на три дня задержала наступление гитлеровцев. Стоило ли ради этого народ губить? Сначала я, естественно, возмутился. Что за идиотские выводы? А потом подумал - а какие могут быть еще выводы из вышеизложенного набора информации. В чем человека винить? В том, что ему не рассказали, что было на самом деле? Винить в этом надо горе-пропагандистов, рассказывающих о доблести, и не говорящих о смысле. И решил я эту ошибку исправить.
Для начала – повторю общеизвестное. С 30 июля по 3 августа 1942 года бойцы 17-го кубанского казачьего кавалерийского корпуса вели бои на Ейском оборонительном рубеже (станицы Шкуринская, Канеловская, Старощербиновская, Кущевская) с превосходящими силами противника. Несколько раз казачьи полки в конном строю ходили в сабельные атаки, уничтожили от четырех до шести (цифры разнятся) тысяч гитлеровцев. Покрыли себя славой, но… потом все равно отступили. Теперь – о ситуации на фронте. Гитлер рвался на юг – к нефти Кубани и Кавказа. В этом направлении наступали отборные фашистские части, несколько дивизий горных стрелков, усиленные полками СС, а на острие клина шли танки, разрывавшие советскую оборону в клочья. Равнинный ландшафт затруднял оборону – многокилометровые противотанковые рвы не могли перекрыть всю степь. Красная армия отступала. Причем отступала с такой скоростью, что возникла опасность попадания разбитых частей в «котлы». Кроме того – до нефтяных промыслов Краснодарского края оставалось около двухсот километров. И тут на пути гитлеровцев встали казаки. читать дальше О казаках. 17-ый кубанский казачий кавалерийский корпус формировался из добровольцев непризывных возрастов. И хотя в нем было немало семнадцатилетних мальчишек, основной массив составляли сорока - пятидесятилетние мужики, прошедшие до этого и германскую и гражданскую. Это не были сумасбродные самоубийцы, как можно предположить, глянув на известное полотно, на котором всадники с шашками летят на танки. Это были обстрелянные, знающие цену жизни и смерти, умеющие взвешивать риск бойцы, понимавшие, на что они идут. В большинстве своем они были куда более опытными и стойкими морально воинами, чем двадцатилетние мальчишки, чье отступление они прикрывали. И они отлично знали – за что идут в бой. В том числе – и за отступающих мальчишек.
О сабельных атаках. Они были, но не такими, как можно себе представить по фильмам. Тактика кавалеристов в Великую Отечественную заметно отличалась от тактики времен гражданской. Казаки в основном воевали пешими. По воспоминаниям очевидцев (а мне довелось побеседовать с несколькими участниками кущевской атаки) – основным оружием казака в Отечественную была винтовка, а чуть позже - автомат. Удобный в рукопашной кинжал был всегда на поясе. А вот сабли чаще всего лежали в обозе. С собой прагматичные казаки брали их только в кавалерийские рейды по вражеским тылам - в остальное время проку от сабель не было. Кони же использовались больше как транспортное средство, но не как «боевая техника». По возможности верхом совершались переходы. На конной тяге передвигались пулеметы и пушки. Не саблями, а с помощью пушек, противотанковых ружей и танков приданной корпусу танковой бригады Орловского училища была остановлена под Кущевской фашистская бронетехника. А уже потом, когда вражеские танки и самоходки горели, а пехота замешкалась – была сабельная атака. И в этих условиях она была даже менее самоубийственной, чем штыковая атака пехоты. Да – всадник более удобная мишень, чем пехотинец. Но это - для подготовленного стрелка в укрепленной позиции. А для только что наступавшего автоматчика пехотинец предпочтительней. Он и бежит дольше. И в рукопашной ты с ним – на равных. А всадник… Казак Константин Недорубов, за первую мировую ставший полным Георгиевским кавалером, под Кущевской зарубил семьдесят фашистов, за что получил звание Героя Советского Союза…
Я уже говорил о том, что кавалеристы были мужики опытные, обстрелянные, умеющие взвешивать риски. Конной лавой под Кущевской казаки атаковали не из лихого героизма, а потому что так было лучше. Атаковали из балки, из-за железнодорожной насыпи, с кукурузного поля, в котором до поры всадников было не видно, да по солнцу (чтобы неприятеля слепило). Именно благодаря этому достигалась внезапность атаки. Вы поставьте себя на место гитлеровского автоматчика. Минуту назад в поле никого не было, но вот тебя уже рубят. Да-да – именно рубят. Тебя учили приемам против ударов штыком или прикладом, но не сабли… Кстати – немаловажно: большинство сабельных атак (а тогда она была не только под Кущевской, но и под Шкуринской, и на других участках Ейского оборонительного рубежа) были контратаками. То есть кавалерия не кидалась на пристрелянные пулеметы, а рубила лишенного укрытий пешего неприятеля. То есть осознанно, умело и успешно использовала те немногие преимущества, которые кавалеристы имели над пехотинцами в поле. Стоит понимать, что бесконечно это продолжаться не могло. Как бы грамотно казаки не планировали свои атаки, как бы лихо они не совершали обходы, все решили танки. К местам боев вышли очередные танковые подразделения немцев. Наша артиллерия была подавлена. Гитлеровцы продолжили наступление, а понесшие значительные потери (атак без потерь не бывает) казачьи дивизии отступили, задержав врага на три – четыре дня.
Стоила ли овчинка выделки? Во-первых корпус выполнил боевую задачу - обеспечил отход регулярных частей Красной Армии на туапсинском и моздокском направлениях. Отступившие войска переформировались, закрепились на новых оборонительных рубежах и не пустили врага туда, куда он стремился – к кавказской нефти. (Да-да, а вы думаете что только сейчас ради нефти бомбят? Чепуха - раньше было то же самое). Во-вторых, казаки дали время демонтировать оборудование нефтяных скважин Кубани и уничтожить сами скважины.
И тут пора рассказать еще одну историю. Летом 1942-го на Кубань был откомандирован Николай Байбаков (кому это имя незнакомо - погуглите) с личным напутствием Сталина: «Если вы оставите противнику хоть одну тонну нефти, мы вас расстреляем, но если вы уничтожите промыслы, а немец не придет, то… мы вас тоже расстреляем». Байбаков организовал работу промыслов так, что они практически до последнего дня давали нефть фронту. Также был разработан способ, позволивший гарантированно уничтожить скважины – их просто заливали бетоном. Фашисты, пришедшие на Кубань, за полгода оккупации не сумели расконсервировать ни одной скважины и добыть хотя бы одну тонну нефти.
Нашим, правда, после изгнания немцев тоже пришлось бурить скважины по-новому, но они справились. И во многом справились именно потому, что было сохранено оборудование, при отступлении не уничтоженное, а демонтированное и вывезенное в тыл. Казаки, три дня подряд сдерживавшие натиск бронированных частей нацистской Германии, позволили это сделать. Это не случайность и не совпадение - сохранились документы, в которых подтверждается, что Буденный гарантировал Байбакову пять дней. Байбаков, кстати, в пять дней не верил (поэтому начал уничтожать скважины на свой страх и риск не дожидаясь распоряжения сверху), но просил продержаться хотя бы дня три. Именно для того, чтобы демонтировать и вывезти оборудование промыслов.
…Вот так, если копнуть чуть глубже, за подвигами и лихой самоотверженностью обнаруживаются экономика и расчет. Кого-то это может смутить. Я же, зная, что ни одна война не затевается без надежды на выгоду, не вижу в этом стыда. Ведь тогда лишение ожидаемой выгоды – победа. Казаки, не пустившие гитлеровцев к кубанской нефти, и давшие шанс не допустить их до нефтепромыслов Кавказа, посадили на скудный паек экономику рейха, вынужденного выбирать – поить имеющейся у него румынской нефтью танки Восточного фронта, или наращивать мощности оборонных заводов.
Так к чему мы пришли? К тому, что кавалерийские атаки не были ни бессмысленными, ни безрезультатными. Под Кущевской самоотверженность, отвага, удаль и ратное мастерство (звучит пафосно, но иначе не скажешь об этом) казаков послужили спасению отступавших мальчишек, поломали планы неприятеля, и лишили врага той экономической подпитки, в которой он отчаянно нуждался.
Поколения рассказчиков заболтали суть, оставив от истории только внешний блеск дерзкой сабельной атаки. Поколения слушателей извратили смысл, не понимая – зачем бросаться с шашками на танки. Герои – казаки, среди которых был и мой прадед, стали выглядеть какими-то несчастным недоумками, готовыми гибнуть по приказу идиотов. Стыдно.
Пора бы разобраться в том, что происходило, и сказать спасибо мужчинам, умевшим останавливать танки, и идти в атаку ради спасения своих сыновей. И еще - войну казачьи дивизии закончили в Праге. Это я к тому, что наши прадеды умели побеждать не только числом, но и умением.
"Парень с нашего кладбища".читать дальшеНачинается и развивается как бытовая комедия про будни охранника небольшого загородного кладбища, к концу переходя в жизнелюбивую мелодраму мистического толка - и тогда становится очевидно, что таковой она была почти сразу, просто очень уж живыми все выглядели и загробный вариант показался надуманным. Неплохо.
"Реальные упыри".читать дальшеХрень, инфантильная вторичная хрень. Герои - вампиры разных прошедших эпох, живущие в одной квартире в современной Новой Зеландии, чья типа обыденная жизнь показана в режиме типа документальных съемок. Мозг у них выгнил уже давно... Народ сегодня плюсовал и говорил, что это невероятно умилительное кино, по мне - в категории "Тупой и еще тупее", куда ни прокрути, смотреть даже несколько минут подряд противно.